Кокорин и Мамаев: с улыбкой из СИЗО

Растянувшаяся на месяцы история о Павле Мамаеве и Александре Кокорине завершилась. Судебная ее часть. «Соккер.ру» — о неизбежном.

С самого начала дело Александра Кокорина и Павла Мамаева стало одним из наиболее громких и резонансных в современной истории России. Подобные судебные процессы происходят нечасто. Причем во всех смыслах. Нечасто судят настолько известных людей. Нечасто судят за сделанное ими вообще. И вот этот последний пункт у многих, кто встал в итоге на сторону футболистов, вызывает наибольшие вопросы.

Не стоит описывать в очередной раз, за что и почему. Кажется, уж что-что, а обстоятельства вечеринки, которая переросла в «утренник» и драки в Москве, знают даже те, кто темой нарочно не интересовался – об этом твердили из каждого утюга. Но подобные эпизоды происходят постоянно. Только в них не участвуют известные футболисты и чиновники федерального уровня по разные стороны баррикад.

Сколько пьяных драк доводятся до суда, да еще и столь принципиально? Избирательность правосудия идет вразрез с понятием неотвратимости наказания. И если этим процессом кто-то хотел научить чему-то кого-то, продемонстрировав, что перед законом все равны, то получилось совсем не это. Сигнал был послан совершенно иной. Он лишь утвердил тех, кто следил за процессом, что если органы правопорядка захотят, то суд тебя признает виновным.

То есть угроза наказания зависит не столько от содеянного, сколько от желания правоохранительных органов. А это не имеет никакого отношения с неотвратимостью наказания за реальные проступки. Подменяется задача. Тебе нужно уже не жить по закону и стараться следовать его букве, опасаясь уголовного преследования, а нужно лишь не вызвать у товарища полицейского и прокурора желание тебя посадить за твои проступки. Это совершенно разные задачи.

В какой-то момент система могла понять, что в деле Кокорина и Мамаева транслируется этот второй посыл, который никого не красит. Но система обладает слишком большой инерцией, чтобы реагировать на меняющуюся обстановку и настроения. Это не оправдание поступка Кокорина и Мамаева ни в коем случае. Этот процесс послужил напоминанием о такой печальной практике, не показывающей всю эту структуру как систему, способную адекватно воспринимать окружающие условия.

Сага о Кокорине и Мамаеве завершилась в Московском городском суде, который оставил в силе решение Пресненского районного суда. А тот, напомним, выписал братьям Кокориным полтора года, а для Мамаева и Протасовицкого – год и пять месяцев. В ходе заседания коллегии Мосгорсуда, которое продолжалось не в пример меньше, чем слушания в Пресненском суде, создавалось ощущение бесполезности и формальности происходящего.

Это ощущение знакомо всем: когда ты понимаешь, что решение принято, но почему-то еще нужно с серьезным видом обсуждать вещи, которые по большому счету никак не интересуют тех, кто принимает решение. Это же чувство зачастую не покидало и во время первых заседаний. Так что адвокаты могут быть рады только тому, что все это время, что следствие тянуло передачу дела в суд, а потом на время заседаний подсудимые находились в СИЗО, где, как известно, день засчитывается за полтора при пересчете срока.

Свою обреченность Кокорин и Мамаев к моменту заседания Мосгорсуда понимали во всех деталях. Поэтому не скрывали улыбок и не стеснялись в словах. Вот с чего начал заседание Мамаев:

Восемь месяцев мы просим! Восемь месяцев! Сейчас я уже ничего просить не хочу. То, что сейчас происходит – это позор, вот и все. На тысячу процентов уверен, что ничего не изменится. А сегодняшнее заседание – это очередное шоу для телевидения.

Когда же позднее у ребят спросили, почему они улыбаются во время заседания, что явно раздражало его напыщенных серьезностью больших участников, Мамаев тоже ответил:

Ваша Честь, нам что, плакать? Нам надо выходить из этой ситуации с помощью добра, а не с помощью печали. В этой ситуации, я считаю, может победить только добро. Мы извинились перед потерпевшими, не думаю, что нас может кто-то упрекнуть в плохом поведении. Вот все смотрят на наши улыбки... Вы скажите, что нам, плакать? Ну направят нас дальше, и там мы будем улыбаться.

После таких слов остается укрепиться в мысли, что система скорее не исправительная, а обозлительная. После отбывания наказания Кокорин и Мамаев не станут лучше, не станут благороднее. Они будут только злее и жестче, потому что столкнулись с глухой структурой, целью которой не является исправление или достижение справедливости. Цель – перемолоть. И в данном случае она благополучно справилась.

Кокорин и Мамаев, скорее всего, виноваты и заслужили наказание, но они заслужили и того, чтобы их адвокатов и их доводы выслушали и приняли во внимание. Этого не случилось. Поэтому братья Кокорины выйдут на свободу только в декабре, а Мамаев и Протасовицкий – в ноябре. И если эта история чему-то учит, то скорее не тому, что драться – плохо (иначе бы по таким же делам каждую пятницу и субботу в ночных клубах и на свадьбах, например, можно было бы пачками людей арестовывать), а тому, что попадать под пресс системы – плохо. И уж если она вцепилась, то ты почти обречен независимо от доводов.