Вот и Тарзана не стало

«Соккер.ру» вспоминает Амадео Каррисо, лучшего вратаря Южной Америки ХХ века.

Двадцатое марта — роковая дата. Тридцать лет назад умер величайший вратарь в истории мирового футбола Лев Иванович Яшин. В минувшую пятницу покинул этот мир лучший голкипер Южной Америки Амадео Каррисо. Или Тарзан, как называли аргентинца на родине. Ему было девяносто три года.

Рейтинги, списки лучших, символические сборные — вещи субъективные. Трудно сравнивать футболистов из разных эпох. Однако Лев Яшин смог разорвать временные рамки, был признан вратарём номер один в мировом футболе. Амадео Каррисо — такая же вневременная личность, только не мирового, а континентального масштаба. Говорят, они были чем-то похожи лишь раз пересекавшиеся на поле русский и аргентинский голкиперы. Лев Иванович участвовал в прощальном матче Тарзана и подарил ему свои перчатки. 

Как и Яшин, Каррисо превосходно действовал на линии ворот, был безупречен на выходах. Оба были верны своим командам. Лев Иванович всю спортивную жизнь провёл в московском «Динамо», а Амедео до сорока двух лет служил «Ривер Плейту». Только потом он согласился сменить клуб. Сыграл один матч за перуанскую «Альянсу», а потом ещё два года играл за колумбийский «Мильонариос». И только потом в сорок четыре года завершил выступления. В прощальном матче Каррисо «Ривер Плейт» сыграл со сборной мира, ворота которой защищал Лев Яшин. В Аргентине день рождения Амадео — 12 июня, признали днём вратаря.

Также двух великих вратарей объединяло то, что они не ограничивали своё рабочее место контурами штрафной площадки. Независимо друг от друга они решили, что голкипер может и должен быть более активным участником игрового процесса. Аргентинцу помогли навыки игры в нападении. В детстве Мано (так называли Амадео родные) гонял мяч, изготовленный из бычьего пузыря. Да и в «Ривер» шестнадцатилетнего юношу брали как полевого игрока. Но уже потом Каррисо понял, что ждать своей очереди в основе придётся долго, — настолько мощной была атакующая линия аргентинского клуба. Зато с вратарём были некоторые проблемы. Из прагматичных соображений Амадео сменил футбольную профессию и стал величайшим голкипером Южной Америки.

Он первым в Аргентине стал играть в перчатках. Выходил далеко за пределы штрафной площадки, отбирал мячи в подкатах, начинал свои атаки. Бесстрашно бросался в ноги головой вперёд. Отбивал самые сложные мячи. Но в отличие от Яшина, Каррисо всё же любил сыграть на публику. Мог совершить головокружительный бросок, где достаточно было сделать пару шагов. Или поймать мяч одной рукой. Тренеры хватались за голову, а Мано выходил победителем в сложнейших ситуациях. За смелые и отчаянные прыжки он и получил прозвище Тарзан. Примечательно, ведь в большинстве испаноязычных стран вратарям присваивали кличку El Gato, — Кот. Котов было немало, а Тарзан — один.

Амадео не предполагал, что станет основателем целой школы латиноамериканских вратарей. Не ограничивали себя рамками штрафной соотечественник Кариссо Уго Гатти, колумбиец Рене Игита, парагваец Хосе Луис Чилаверт. И не только они. Многие из последователей даже не догадывались, что первым в Южной Америки в подобном стиле действовал вратарь «Ривер Плейта».

В 1949 году в аргентинском футболе грянул кризис, приведший сначала к забастовке игроков, а потом к массовому их исходу в Колумбию. «Мильонариос» пригласил сразу нескольких лидеров «Ривер Плейта» (у которого в Аргентине тоже прозвище «миллионеры»). Синие футболки примерили нападающие Альфредо Ди Стефано и Адольфо Педернера, защитник Нестор Росси, но Амадео Каррисо отказался от переезда в Боготу. «Я обязательно перейду в ваш клуб, но не сейчас», — сказал Каррисо и сдержал своё слово. Пусть через двадцать лет, но сдержал. «Мильонариос» пригласил Хулио Коцци из «Платенсе». А Каррисо остался едва ли не главной звездой обескровленного «Ривер Плейта». И был ему верен ещё долгие годы. Мано сыграл за свой клуб более пятисот матчей. Пять раз выигрывал чемпионат Аргентины, отбил 18 пенальти, устанавливал сухие серии – 782 и 789 минут. Причём, оба рекорда Тарзан установил, перешагнув сорокалетний рубеж. В сорок лет он добился наивысшего успеха в карьере – выиграл Кубок Либертадорес. Одна из трибун стадиона «Монументаль» носит имя легендарного стража ворот.

А вот со сборной Аргентины у него не сложилось. Тренер национальной команды, лучший бомбардир самого первого чемпионата мира Гильермо Стабиле, почему-то невзлюбил Каррисо. Приглашал его с неохотой и чаще оставлял на лавочке. Но когда сборная Аргентины после 24-летней паузы пробилась на чемпионат мира, Стабиле не мог больше не замечать лучшего вратаря страны. И на турнире 1958 года ворота южноамериканцев были доверены Тарзану.

Но уже в первой игре против чемпионов мира – немцев, Каррисо допустил две результативных ошибки, обернувшихся проигрышем 1:3. Со сборной Северной Ирландии Мано сыграл безупречно. Зато с командой Чехословакии снова ошибался, и его промахи стали одной из причин крупного проигрыша аргентинской команды. Команда бесславно провалила чемпионат мира. На родине её не только встретили обструкцией, игроков закидали монетками. Досталось и Каррисо. Амадео пережил то, что через четыре года спустя пришлось испытать Льву Яшину. Каррисо тоже хотел было всё бросить. Но остался в футболе и играл ещё двенадцать лет. Но в сборную больше не вызывался.

Амадео Каррисо прожил длинную и счастливую жизнь. На родине его помнили и уважали. Высокого старика узнавали даже те, кто родился после ухода Тарзана из большого футбола. Но в минувшую пятницу он завершил свой жизненный путь.