«Окружение Карреры хотело избавиться от меня». Откровения Дениса Глушакова

Великий немой заговорил! Денис Глушаков рассказал об отношениях с Каррерой, разрушении чемпионского «Спартака» и о многом другом. «Соккер.ру» отобрал самое интересное.

О том, как Каррера стал главным тренером «Спартака»:

После увольнения Аленичева решался вопрос, придёт ли в команду Бердыев. Что-то не получилось. В то же время на базу приехали Жирков, Измайлов и руководство. Собрали костяк команды для совещания. Наше коллективное мнение было такое: «Сезон начинается, если сейчас трудно определиться, кто будет тренером, назначайте Карреру. Мы готовы взять ответственность на себя, лишь бы никто не лез в команду и не мешал». Тогда у нас был хороший коллектив, Массимо классно настраивал, Пилипчук – очень крут в тактике. Ещё мы просили оставить Хавьера и Джанлуку. Полгода улыбались, работали с удовольствием, тренер советовался с игроками. Нам было приятно, что спрашивают наше мнение.

Как из «Спартака» уходил Паршивлюк:

Сергею транслировали, будто мы его «слили». Это не так. Каррера вскоре после своего назначения в самолете собрал костяк и сказал: «У нас есть Гранат и Паршивлюк во второй команде, одного нужно оставить. Решать вам». Я проголосовал за Паршивлюка, потому что нам нужен был правый защитник, а в центр уже пришел Маурисио. Эту информацию слили Гранату, он с тех пор на меня обижен. Не понимаю почему, но убрали обоих. Кто это сделал — Каррера или руководство — не знаю.

О том, с чего начались проблемы Глушакова:

У меня нет постоянного представителя, но когда приходилось прибегать к услугам посредников, всегда с ними рассчитывался — при переходе из «Локомотива» в «Спартак», при первом продлении контракта в «Спартаке». После чемпионского сезона агентская сторона изъявила желание поучаствовать в подписании нового контракта. Я согласился и назвал свои условия, они за три месяца не смогли договориться о том, чего я просил, после чего в грубой форме послали меня — мол, договаривайся сам, тебе таких условий никто не сделает. После этого я встретился с Федуном, и он сказал, какие условия на самом деле мне предлагает клуб. Мы тут же пожали руки, а он позвонил вице-президенту Измайлову и сказал: «К утру сделай контракт». Подписал — и после этого все началось. Влиятельные люди мне тогда сказали, что нормальной жизни в футболе после этого у меня не будет.

О своей репутации:

Я не считаю ее скандальной. Ее такой сделали. Знающие меня близко люди понимают, что все происходящее — следствие хитрых комбинаций третьих лиц. Я всю жизнь играл в футбол, но в какой-то момент, видимо, нарушил какую-то привычную цепочку чьих-то планов. После этого и поднялся шум, который долго не успокаивался.

О конфликте с Каррерой:

Конфликт был не с Каррерой, а с его окружением. У нас были чудесные отношения в команде по ходу первой половины чемпионского сезона, Массимо с нами общался, прислушивался, часто шел навстречу. Все было идеально, но в межсезонье появились Трабукки и Гурцкая. Они постоянно были рядом — на сборах, на тренировках, на командных ужинах. Сначала вышел какой-то скандал из-за перехода Саши Селихова, потом Гурцкая подошел ко мне и спросил: «Нужен ли нам Самедов?» Я сказал про то, как непросто уходил он из «Локомотива», спросил, где он будет играть, ведь у нас справа был Квинси, а слева Зобнин. Потом Саше преподнесли это так, будто я недоволен его приходом, за что он мне и предъявил. Это один из примеров стравливания людей окружением Карреры. Были и другие  случаи. Они опасались, что я могу проявить недовольство или намекнуть Федуну, что вокруг команды происходит что-то неладное. Фактически я стоял у них на пути, поэтому им нужно было избавиться от меня любым способом.

Почему «Спартак» подписал Петковича, а не Шишкина:  

Петкович оказался в «Спартаке» с большой выгодой для агентов, он сам рассказывал, кому и сколько отдавал, а ведь тогда был шанс подписать Шишкина, который был готов вернуться в родной клуб на мизерную зарплату, без подписного бонуса, да и «Локомотив» его отпускал бесплатно. Но это невыгодная сделка для агентов.  

Об уходе Пилипчука:

Массимо был главным, но тренировочный процесс и разминки составлял Хави (Хавьер Сальсес — бывший тренер «Спартака» по физической подготовке) и его люди, а Пилипчук отвечал за тактику. Иногда Каррера и у нас спрашивал о том, как играть, и мы вчетвером-впятером общались. Пилипчук с Каррерой дополняли друг друга. Массимо мог кричать, давать эмоции, а Михалыч — спокойный, уравновешенный. Он очень мощно подкован тактически, знает все нюансы. Хороший был тандем, жаль, что агенты его развалили. В конце сезона 2017/18 Каррера отодвинул Пилипчука от тренировок, а тот не выдержал и сделал заявление об уходе за два тура до финиша.

О выборах капитана в «Спартаке»:

В конце сборов, накануне выборов капитана, многим ребятам позвонили агенты и сказали, что они должны голосовать против меня. Оказывается, Массимо пообещал повязку Квинси, ведь меня вообще хотели убрать из команды. Но я остался, получил 17 голосов, а Промеса он, получается, кинул. После этого началась новая волна пересудов, будто я подговаривал голосовать за себя.

О встрече с Измайловым:

Незадолго до увольнения Карреры действительно была встреча с Измайловым, но не только у меня. На ней было несколько футболистов — как россиян, так и иностранцев. Мы хотели донести до руководства, что не понимаем, кто нас тренирует — Каррера или Рианчо. У них постоянно были какие-то конфликты, они выдвигали противоречивые требования, а это все било по команде. Мы хотели донести эту ситуацию до менеджмента, тогда нужно было убирать одного из них.

О заслуге Карреры в чемпионстве:

Он, безусловно, внес огромный вклад. Но важна была и команда, костяк, у нас тогда реально была банда единомышленников. И этот коллектив мог жить дальше, продолжать выигрывать, если бы его не разрушали и не подтачивали изнутри. «Спартак» стал похож на яблоню, которая перестала плодоносить, потому что в нее залезли черви.

О ненависти фанатов:

Я их не виню, на самом деле, с ними хорошо поработали определенные люди. Наговорили чуши, натравили, слили всякую фигню, выдали им перечеркнутые «восьмерки». Сформировалось общественное мнение, что Глушаков — плохой, и это даже проверять уже никому было не интересно. Понимал, что все это театр, режиссура, но все равно кипел.

Об Олеге Кононове:

Кононов — нормальный тренер, у него свое видение футбола, тактики. Он не мямля, и вообще такие оскорбления не красят болельщиков, просто интеллигентный мужик, но может и закричать, взорваться. После поражения от «Вильярреала» вообще матом кричал, там безобразно сыграли. Надеюсь, его идеи в «Спартаке» воплотятся в реальность.

О том, пытался ли попасть в «Ростов»:

Ходят истории, будто я в «Ростов» пытался зайти через каких-то депутатов. Это абсолютно не соответствует действительности, это очередная ложь. Я общался с Мишей Осиновым, спрашивал у него, как ситуация в клубе. Это нормальный футбольный разговор. Созванивались с Карпиным, когда у меня еще не было предложения из «Ахмата», у нас с ним хорошие отношения. Но все это на уровне разговоров: они тогда решали, оставлять ли в команде Еременко. Оставили, и после этого стало понятно, что команда укомплектована.

О переходе в «Ахмат»:

Это лучший для меня вариант со всех сторон. «Сочи» делал предложение, были переговоры с «Рубином» и контакты с «Динамо», но в Москве началось бы противостояние болельщиков, и спокойно играть мне бы, скорее всего, не дали. Еще было хорошее предложение из Турции, мог улететь туда на хорошие условия, но у нас за их чемпионатом особо не следят, а мне не хотелось пропадать с радаров. Хочется доказать, что меня рано списывать со счетов. Рахимов дал мне путь в большой футбол, поверил в меня в «Локомотиве», это тоже сыграло свою роль. Мы сначала с ним связались, а потом и руководство клуба дало добро. Для меня главное было отойти от грязи и играть в футбол, в Грозном все к этому располагает.

Цитаты из интервью взяты с сайта Сhampionat.com.